Когда я проснулся, часы показывали пол третьего.

Мне вообще редко снятся сны по ночам. Если я и вижу какие либо картины, то скорее к утру.
Однако, сегодняшняя ночь была исключением.

Я был хористом. Одним из десятков среди своих ровесников, чуть более старших людей и нескольких маленьких деток. Я хорошо запомнил это, потому как был внимателен к людям.
Мне не под силу описать то, что мы пели.
Но той ночью я осознал, что музыка может быть ужасающей.
Может заставлять дрожать от страха.
И холодить кровь в жилах.

Мы отпевали души умерших.
Они витали над нашими головами, а мы пели им заупокойную.
Духи так горячо ненавидели нас. Духи считали, что если мы замолчим, они смогут вернуться к жизни.
Идиоты.
В большинстве духи были слабыми, и не могли к нам приблизиться. Но некоторые из них находили в себе силы и, превозмогая боль, проникали под нашу защиту.

Мы все время держали ладони сложенными. Так, как их складывают люди, которые молятся.
Я не знал, зачем это, пока не увидел сам.
Не увидел, как один из духов разнял ладони хористу, что стоял за два человека от меня.

Мальчишка мгновенно поседел.
Его лицо было похоже на маску, оно было жутко перекошено от ужаса.
Широко разинутый рот, замерший в немом крике, высунутый и причудливо изогнутый язык.
Глаза покраснели и закатились.

Его душа с жутким криком взмыла вверх, а тело рассыпалось серебристым пеплом.
И ее мы тоже отпевали.

У моего разума есть есть один минус: даже во время сна я не прекращаю размышлять.

И в тот момент я подумал: "это может случится с каждым из нас".
Я думаю, эта мысль посетила голову каждого хориста, кто пел со мной в этом проклятом хоре.

Но даже это не было самым страшным.

Самым страшным было ощущение холодных пальцев чужой души на собственных ладонях.

Меня ударила дрожь, я почувствовал, что могу упасть.
Я не хотел умирать. Я так боюсь смерти. Я так боюсь мертвых людей.
Холодное дыхание ударялось об мои щеки и губы. Мне было страшно поднять голову и заглянуть в чужие глаза.
Его силы хватало на то, что бы развести кончики моих пальцев. Я старался петь громче, но вопреки моим ожиданиям, это не помогало.
Мои ладони были разъединены уже на половину. Я не мог сопротивляться.

Я осознал, что это - конец.

И в тот момент, когда мои руки едва прикасались друг к другу...

Я очнулся в своей кровати, замерзший и напуганный.