Надеюсь, команда не надает мне по ушам за то, что я скопировал текст с заглушками xD Уж очень они хорошие :з
Мне нечего добавить к этому тексту. Кроме того, что я правда его люблю.
Название: Сказка на ночь
Автор: lokke
Бета: Rudaxena
Размер:
Персонажи: В тексте использованы почти все персонажи, которых можно встретить на страницах ранобэ с первого по четвертый том.
Категория: джен
Жанр: сказка, драма, ангст, мистика, AU
Рейтинг: PG-13
Диклеймер: Да забирай, Нарита, жалко мне, что ли.
Краткое содержание: Однажды ты просыпаешься, а мира, в котором ты уснул, уже нет.
Реальность вокруг тебя теперь не более чем иллюзия, созданная из чужой больной фантазии и глупых сказочных правил, которых никто не понимает, но которым все подчиняются.
Примечание: Пользуясь случаем, хочу передать привет OUaT-фандому. Да, ребята, я уже почти слышу ваши гневные отзывы: "Ты ума лишился, парень? Сказка - это наш канон! Проваливай в свой криминальный Букуро и пиши про потасовки группировок, а наш канон не тронь!.."
Читая, не старайтесь особо вдумываться - никакого скрытого смысла здесь не спрятано. А может, и спрятано, но, в любом случае, он не важен.
Посвящение: Моему маленькому принцу Рюгамине.
Размещение: Запрещено.
В ночной тиши токийский парк кажется густым дремучим лесом – разве было здесь так темно, так жутко ранее, когда девушка поздними вечерами прогуливалась по парку со своими друзьями? Привычный узор ветвей ныне казался устрашающими корягами, лапищами сказочных, но оттого не менее ужасных чудищ, в дуплах мерещились жуткие огоньки, похожие на глаза диких монстров, неотрывно следящих за своей пугливой жертвой. Гулкое уханье филина и тихий хруст сухих веточек, ломающихся под хрупкими девичьими стопами, придавали картине пугающих ноток и будоражили и без того разыгравшееся детское воображение. Анри съежилась, зябко повела плечами и плотнее закуталась в одолженную у подружки алую накидку.
Королева довольно ухмыльнулась, любуясь тем, как ее отражение в ледяном зеркале сменяется пейзажем мрачного леса, разбавленного ярко-красным пятном. Ее немного раздражало то, что плащик, подложенный одной из подружек Сонохары, был не особо похож на знаменитую шапочку из старой сказки, но когда Анри натянула на себя алый капюшончик, Королева успокоилась: Красная Шапочка была самой собой даже в этот сухой, горький век, лишенный всякой романтики и сказочности. Колдунья с недовольством взяла в руки сотовый и набрала необходимый ей номер. Эта ужасная современщина злила Королеву хуже, чем могло бы злить неподчинение, которого она не терпела, но до сей поры приходилось с этим мириться.
Аж до того часа, пока она не построит в этом городе свое королевство. То, о котором мечтала годами.
– Ваше Высочество... – хриплый голос старшего Кишитани доносится из трубки, и Королева торопливо отвечает ему.
– Ты знаешь, что делать, Серый Волк. Уходи.
Мобильный отлетает в сторону и разбивается о стены ледяного дворца. Она отворачивается от зеркала и смело шагает по холодным плитам, а за ее спиной раздается слабое эхо волчьего воя. Черное платье Королевы разлетается сотней воронов, черных, как сама ночь, как глубины темных озер, как тень скандинавского духа. Свод дворца темнеет, кутается в теневу вороновых крыльев, и женский силуэт кажется мертвенно-бледным в этом мраке. Колдунья делает еще несколько шагов – и ее ножки окунаются в морозную воду, покрытую тонкой корочкой голубого льда, мгновенно ломающейся под весом тела. Она по шею окунается в ледяную жижу, ломает ладонями горсти снега, разводит руками искрящиеся льдинки – и они с хрустом трескаются под напором ее рук.
Снежная Королева плавно выходит из вод ледяного озера, и ее красивое тело уже облачено в сияющий наряд, словно сшитый из тысяч крохотных бриллиантов, холодных и острых, как улыбка колдуньи, как ее ядовитый кинжал и не менее ядовитые речи. Тонкие каблуки размеренно стучат по гладкому камню, а полы ее одеяния, похожие на молочные реки, мягко стелятся за ее спиной. Властные руки распахивают тяжелые двери зала, а за ними – маленький мальчик, в карих глазах которого не отражается ничего, кроме холодного равнодушия. Теплая улыбка трогает губы Королевы, когда она разводит перед юношей руки, и Кай бросается в ее объятия, забывая обо всем: о своем прошлом имени, о своей прошлой жизни, и о маленькой Герде, сбившейся с ног в поисках своего пропавшего возлюбленного. Все чувства Кая – маленький сгусток льда в его сердце, созданный магией Снежной Королевы и призванный удерживать мальчика возле нее.
Где-то на краю Ледяного Царства – сказочного, иллюзорного, ненастоящего, но такого нестерпимо холодного – истощенная Харима Мика без сил падает в снег, сжимается, тщетно пытаясь согреться, вытирает замерзшими ручонками заплаканное лицо. Ее отчаянный крик стелется вдоль заснеженных холмов, но так и остается неуслышанным.
– Сейджи, Сейджи! – вопит она.
– Сейджи!.. – насмешливо вторит ей эхо.
* * *
Двое братьев в лесной глуши – Королева с удовольствием оглядывает их скрытые в тени силуэты, отражающиеся в глади Волшебного Зеркала, а маленький Кай играет с льдинками у ее ног. «Ты должен выложить слово «Вечность», – говорит Королева ласково, – «дабы понимать, сколько должна длиться настоящая любовь». Мальчишка сопит носом и сосредоточенно принимается за работу, которая никогда не будет завершена, потому что никакая любовь не может быть создана изо льда.
– Почему ты остановился, брат? – голос старшего из братьев отталкивается от темной глади зеркала и тихим эхом расплывается под сводами ледяного замка. Королева перебирает книжки с пестрыми рисунками, выбирая роли для своих новых актеров.
Гансель и Гретель?
Колдунья облизывается, представляя, как будет хрустеть на ее зубах поджаренная корочка, как запеченная плоть этих мальчишек украсит ее пир и пряным вкусом останется на губах. Скучная сказка, вздыхает она, забывая на время, какое вкусное человеческое мясо. Сейджи бы понравилось.
Каю, мгновенно поправляет себя она.
Несколько минут она вертит в руках томик с расписными цветами на обложке и форзаце, а затем решается предоставить братьям выбор.
Изящная молочно-белая кисть описывает дугу в воздухе, и яркий алый цветок распускает свои лепестки над обложкой книги, шевелит ими, словно дикая бабочка, и поднимается в воздух, скользнув в мутную гладь зеркала, будто в воду.
Мгновение – и он мелькает перед внимательным взором младшего брата.
Хейваджима Каска немного наклоняется, чтобы лучше разглядеть очаровательный цветок, похожий на яркое алое пятно акварельной краски, ненароком капнувшее на темный холст пожухлой травы. Над лесом проносится волчий вой, а за ним следует тонкий, как струна, испуганный женский крик. Шизуо дергается, поворачивая голову в сторону звука, а его волосы мягко качаются вслед за этим движением. Старший брат напряжен и взволнован, тогда как младший остается равнодушным ко всему, кроме очаровательного алого цветка перед ним.
– Каска... – Шизуо бросает на брата обеспокоенный взгляд, но тот так увлечен, что не может этого заметить. – Каска, я сейчас... Подожди... – Хейваджима-старший подрывается и бежит, следуя зову своего сердца, которое и прежде никогда его не подводило. А его брат остается на месте и не может оторвать от цветка завороженного взгляда.
Королева удовлетворенно улыбается, наблюдая за происходящим через Зачарованное Зеркало. Она предоставила братьям выбор – сострадание или любопытство, – и каждый из них выбрал то, что ему пришлось по душе. Она научит их любить и сожалеть, она напишет судьбу для каждого, и вскоре Снежная Королева обернется для этого города настоящей Сказочницей.
* * *
Красная Шапочка трясется от ужаса – оборотень перед ней выглядит настолько жутко и омерзительно, насколько может выглядеть монстр, вобравший в себя худшие звериные и человеческие качества. Это тело лишь наполовину волчье – и то, что Анри узнает человека в этом зверином облике, делает картину еще более ужасающей и сюрреалистической. Острые зубы исказили рот Кишитани Шингена, уродливые желтые клыки торчали из-под порванных и сочащихся кровью губ, грязная шерсть покрыла его щеки и лоб, острые уши высовывались из копны отросших маслянисто-жирных волос.
Длинные костлявые руки заросли шерстью, ладони деформировались, не до конца обратившись в огромные когтистые лапы, а громоздкий серый хвост торчал из штанов, напряженно покачиваясь за спиной Шингена. Зверь разинул пасть, намереваясь броситься на беззащитную девушку, но был остановлен метким ударом фонарного столба по спине.
Волчище не удержался на ногах и с воем откатился на несколько метров от Сонохары, и теперь она ясно могла разглядеть своего спасителя – высокого, статного мужчину в форме бармена, вооруженного погнутым уличным фонарем. Он слишком тяжел даже для такого сильного человека – Хейваджима опускает оружие на землю и выдирает острую пику из парковой ограды. Вооружившись ею, словно шестом, он с ревом несется на пришедшего в себя Волка, а тот, низко зарычав, бросается на своего соперника, желая разорвать его на части своими острыми, словно лезвия, клыками. Шизуо разворачивает в руках свое импровизированное оружие, берет его обеими ладонями, ставя поперек своего тела, и этот блок останавливает рывок оборотня, заставляя его отскочить и сгруппироваться для следующей атаки. Но Хейваджима не дает ему на это времени – острым краем железной палицы ударяет зверю в живот, оставляя на нем широкие рваные раны. Волк кричит от боли – насколько же ужасен этот крик, в котором так много человеческого, – и бросается на своего мучителя, проскальзывает под руку, огибая защиту Шизуо, и ударяет в грудь тяжелой когтистой лапой, раздирая одежду и кожу. Хейваджима болезненно кривится, хватает Шингена за шиворот и отбрасывает от себя на добрые пару метров. Волк трепыхается, моментально поднимается на ноги и несется на противника, желая последним ударом когтей разорвать его на части. Он делает мощный прыжок, оскалившись на свою жертву, но Шизуо реагирует мгновенно, поворачивая железную балку и выставляя ее вперед на манер копья – и острый наконечник легко входит в грудь оборотня, раздирая его сердце. Волк издает истошный агонизирующий вой и мертвым повисает на палице.
Красная Шапочка изумленно замирает, разглядывая своего спасителя. Королева одобрительно ухмыляется: в один короткий миг Хейваджима Шизуо, несчастливый юноша со скучным бытом, обращается Охотником, Лесничим, Дровосеком, у которого Королева украдкой забирает сердце и ждет, когда он отправится к ней, чтобы его вернуть.
– Ты в порядке? – в голосе Дровосека нет ни заботы, ни участия, но Анри в них не нуждается. Она может додумать их самостоятельно – ей только нужно, чтобы он находился рядом с ней и позволял наслаждаться собой. Сонохара мягко берет его за руку, вожделенно вглядывается в его лицо, а Сайка в ее груди разрывается криком: «Люби! Люби!»
Но Охотник не может этого заметить – у него ведь нет сердца.
Маленький Принц с горечью наблюдает за влюбленной девушкой в красной накидке, чувствуя одновременно и злобу, и облегчение. Он бежал со всех ног аж со своей маленькой квартирки на другом конце Икебукуро, помчался на помощь, едва ощутил страх его любимой, но, видимо, все еще был слишком медлителен. Этот мужчина – Бессердечный Дровосек – был быстрее и сильнее, и дама сердца юного принца Микадо влюбленными глазами впивалась в человека, облаченного в костюм бармена.
Вдали от гущи леса взволнованный Хейваджима Каска склонился над землей и сорвал алый цветок.
* * *
Из груди Рюгамине вырывается отчаянный вздох, и он провожает взглядом уходящих из лесной глуши Дровосека и Красную Шапочку. Сейчас она особенно прекрасна, алый подчеркивает ее истинную сущность – сущность розы, о которой Принц заботился со всем усердием. Маленький Лис стоит по правую руку от Микадо и с любопытством смотрит в ту же сторону, смешно двигая рыжеватыми ушками.
– Я так любил ее, – у Принца нет сил держать это в себе, а Лисенок кажется ему милым и внимательным собеседником. Он даже не замечает, что употребляет в своей речи прошлое время, хоть его сердце все еще переполнено любовью к Прекрасной Розе.
Рюгамине словно рассказывает своему новому другу сказку, горькую, печальную, но не имеющую к нему самому никакого отношения. А это вранье. – Я заботился о ней, ухаживал, ублажал ее прихоти, а ее сердцу все это показалось недостаточным.
Лис встает на задние лапки и словно вытягивается, принимая человеческий облик.
Его светло-рыжая, грязноватого цвета шерстка сжимается к шее, замирая меховой оторочкой капюшона на плечах. Лис улыбается легко и весело, в его глазах пляшут хитрые искорки, и Микадо на мгновенье забывает о своих горестях, поддаваясь веселью своего друга. Орихара Изая бросает на Рюгамине добродушный взгляд и с ехидством протягивает:
– Оя, оя… Значит, Сонохара-сан теперь вешается на Шизу-чана? Это было весьма ожидаемо, если вспомнить, как к нему тянулась Сайка... – Маленький Принц изумленно ведет бровью, пытаясь уловить, что же не так с его собеседником. Он словно... Словно не отсюда, словно из того реального мира, который сегодняшней ночью рассыпался прахом, очищая место для нового Сказочного Королевства, что будет построено властной рукой Королевы-Сказочницы. Но Лис как будто и не замечает этого – он такой же зритель, как и Рюгамине, но, в отличие от Принца, он находится вне Сказки. Изая напоминает Принцу ребенка, которому эту сказку рассказывают.
– Я ищу друзей, Рыжий Лис, – Микадо не знает, зачем это говорит, но Орихара смотрит на него спокойно и снисходительно, и этот взгляд согревает душу одинокого Принца. – Ты будешь моим другом?
– Твоя прелестная Роза тебя оставила, и ты решил приручить меня? – смеется Лис.
Микадо поджимает губы, собирая свою смелость в кулак. Тяжело противиться ехидству Лиса, но ведь любят не за что-то, а вопреки. В сказках, во всяком случае.
– Решил.
– Тогда приручай, – кивает Изая, теряя свою язвительность и становясь спокойным, вдумчивым и немного печальным. – Тебе придется приходить ко мне каждый день, чтобы завоевать мое доверие.
– Я буду приходить.
– Молчи. Слова лишь мешают друзьям понимать друг друга, как и обманчивые глаза, что мешают смотреть сердцем. Приходи ко мне в одно и тоже время – и я буду ждать тебя с нетерпением. С каждым разом подходи все ближе ко мне – и я буду радоваться твоему обществу. Ты приручишь меня, а я приручу тебя – и тогда у тебя появится настоящий друг.
Эти слова согревают душу Маленького Принца, словно панацея, которая спасет его сердце от горечи неразделенной любви. Он согласно улыбается, но не успевает сказать Лису, как он рад тому, что они станут друзьями.
Орихара Изая просыпается в своей постели и тихо смеется, вспоминая чудной сон.
* * *
Он, как в свой обычный день, крутился за офисным столом, перебирая старые бумаги и сортируя новую информацию. День был скучный, окружающие Изаю люди разбрелись по своим делам, оставив в тишине даже городской чат, и скучающему информатору больше не осталось ничего, кроме как поработать с отчетностью. Намие приносила сладкий кофе и готовила, судя по запаху, что-то невероятно вкусное и аппетитное, а у Орихары было время предаться своим мыслям и обдумать забавный сон, приснившийся ему накануне.
Микадо приходил в его сны каждую ночь, как и было обещано. Изая засыпал, и Маленький Принц являлся перед ним, не заговаривая, просто подходя с каждым разом все ближе. В таких снах Орихара внимательно смотрел в глаза Рюгамине, на его улыбку, но никак не мог отреагировать, словно был не человеком, а самым настоящим сказочным Лисом, явившимся на свет с легкой руки Сент-Экзюпери. Просыпаясь, он думал о том, почему же его сознание подкинуло ему образ Микадо в таком забавном обличье, и не находил ответа. Когда он впервые увидел Принца во сне, то просто подшутил над ним, говоря, как Лис из знаменитой сказки. Но Микадо внял ему и приходил каждую ночь.
В одну из таких ночей Изае снился огромный дворцовый зал, обставленный богатым убранством и полный дорогих гостей. Рюгамине стоял теперь совсем рядом с ним, несмело касаясь его руки. Орихара делал вид, что слишком увлечен красивейшим видом дворца, и не подал виду, когда теплые пальцы Принца уверенно обхватили его ладонь.
Изае думается: если это сказочный бал, значит, с минуты на минуту должна появиться Золушка?
И она появляется.
Карисава спускается с золоченой лестницы дворца, а ее хрустальные туфельки, выглядывающие из-под пышной юбки с каждым ее шагом, сверкают в свете изящных ламп. У Эрики, казалось, впервые на памяти присутствующих, распущены волосы, и они мягкой темной волной стекают по ее приоткрытым плечам. Кадота, которому Сказочница отвела роль Льва, враз теряет всю свою храбрость и волю, а Королева подбирает ее незримой рукой, пока Кёхей зачаровано оглядывает Золушку. Больше у него нет смелости, чтобы подойти и признаться ей в своей симпатии, и он обязательно пойдет к Королеве, чтобы вернуть то, что потерял.
Как пойдет к Королеве и глупое чучело, растерявшее весь свой разум уже тогда, когда отдало свою любовь безголовой валькирии.
На этом балу Каска находит свое Чудовище – девушку, что ранее убивала под прозвищем "Монстр Голливуд", а ныне обратившуюся в одинокого зверя, обреченного оставаться под ликом Чудища, пока его любовь, его Красавица, не одарит Монстра поцелуем. Хейваджима смело подходит к Рури, укладывает в ее руки Алый Цветок и прижимается к ее губам со всей искренностью, которую только могут дарить влюбленные.
В тот же миг ужасная личина спадает с лица Чудовища, являя прелестное девичье личико и внутреннюю красоту ее души и тела. Каска любовно оглаживает ее волосы и впервые за все время тепло улыбается.
Они единственные, кто останется счастливыми в этой сказке.
Селти врывается в зал с ревом мотоцикла и запахом дыма, окутывает зал тенями, что словно диковинные змеи ползут со стен. Несколько минут назад в чате Канра оставила ей сообщение, в котором говорилось, где Стурлуссон может отыскать свою голову. И Всадница поторопилась выехать за ней.
Как вы видите, даже Сказочная Королева умеет взламывать аккаунты в сети.
Иногда приходится переступить через собственные принципы, дабы достигнуть цели.
Селти встречают Желтый и Синий Ферзи, стражники Зазеркалья, в котором когда-то потерялась Алиса, а теперь теряются неудачливые жители Икебукоро, неверные вассалы Королевы и творцы Сказочных Путей. Кида и Аоба – под этими именами Всадница помнит тех, кто сейчас создает ее собственный Путь. Ферзи называют ее Элли и говорят, говорят без умолку, рассказывая, как ей вернуться домой.
– Ты пойдешь сквозь Железный Лес, – молвит Желтый Ферзь.
– Ты и твои друзья пойдете сквозь Железный Лес, – вторит ему Синий Ферзь.
– Вас ждут опасности.
– Испытания.
– Пройдя которые, вы сможете вернуть все, что утрачено.
– Все, что украдено.
– Глупое Чучело обретет разум.
– Трусливый Лев обретет храбрость.
– Бездушный Дровосек обретет сердце.
– И маленькая Элли сможет вернуться домой!..
Последние слова они произносят в унисон, и эхо от них оглушает весь зал, обращая своды в пыль, в осколки. Пышное убранство осыпается прахом, исчезает в тихом шелесте, и перед путниками простирается тропинка, ведущая в самую глушь Железного Леса. С обломков некогда шикарной широкой лестницы Желтый Ферзь подбирает пару хрустальных туфелек, по неосторожности оставленных Золушкой, и предлагает их Всаднице.
– Королева объяснит, что с ними делать, – говорит Синий Ферзь, помогая Селти обуться.
Стражники Зазеркалья становятся по обе стороны от тропы, указывая Элли и ее друзьям их новый путь. Железный конь, верный союзник Безголовой Всадницы, меняет свою личину, обращаясь в настоящего вороного коня. Стурлуссон смело тянет за поводья и ступает на тропу, за ней же ступают все ее товарищи.
Орихара любуется открывшейся перед ним Сказкой, образами, так ловко и в то же время неправильно, беспорядочно сложившимися в его голове, и невольно наслаждается ощущением теплой ладошки Принца, все сильнее сжимающей его руку.
Микадо думает, что не так уж и горька безответная любовь, когда рядом есть такой хороший друг.
Изая просыпается и сожалеет о том, что настоящий Микадо наверняка вовсе не похож на Микадо из его снов.
* * *
Информатор ухмыляется своим мыслям, что так похожи на желания эгоистичного, капризного ребенка. Думал ли он в юности, когда так старательно учился не доверять людям и не сближаться с ними, что сейчас ему вот так глупо и по-детски захочется иметь друга? Нет, не думал. И сейчас бы не подумал никогда, если бы не Маленький Принц, еженощно навещающий его сны. Орихара прекрасно обходился без друзей, предпочитая союзников и влиятельных знакомых, но сейчас ему хотелось, чтобы Принц был его другом здесь, в реальности, а не только во снах.
Ведь совершенно неплохо иметь человека, с которым можно периодически созваниваться и болтать о мелочах, давая своему мозгу отдохнуть от обилия рабочей информации.
Человека, с которым можно сходить в театр и в парк, которому можно желать доброго утра смсками, угощать мороженым и делиться шутками.
Человека, которому можно поведать свои идеи и планы, и который не скривится и не обзовет озабоченным придурком, как это делает Намие, а поддержит, восхитится и одобрит проделанную работу.
Изая смеется над своими желаниями и уходит работать.
* * *
Следующей ночью он обращается Лисом и мчится со всех ног, подгоняемый веселым смехом Принца. Микадо успевает на бегу огладить лисью шерстку и легонько хлопнуть по спине, подгоняя. Изая делает несколько сильных рывков и обгоняет Рюгамине, насмешливо виляя хвостом, словно говоря: «Эй, скорее, растяпа! Старая болотная черепаха бежала бы быстрее тебя!»
Микадо уже немного устает, но в крепких лисьих ногах много сил, и Лис отрывается, наматывает круги вокруг Принца и чувствует себя по-настоящему, по-животному счастливым. Они замедляются, их движения становятся плавными, и они теряются в тени лесной листвы. Два крадущихся путника – мальчик и лис – остаются незаметными для группы путешественников, возглавляемых Безголовой Всадницей.
Среди гущи деревьев и темно-зеленых кустов волчьей ягоды и ежевики едва видна бледно-лиловая глазурная крыша пряничного домика. Селти не без опаски подкрадывается к хижине, с изумлением оглядывая яркие стены, мармеладные ставни и рамы на окнах и принюхивается к сладковатому, пахнущему карамелью дыму, клубами валящемуся из пряничного дымохода.
– Я думаю, что нам не стоит туда соваться, – пугливо отзывается Кадота, ежась, словно от холода.
– А мне кажется, это испытание, уготованное Королевой, – заверяет Шинра свою любимую, заставляя ее всерьез задуматься.
– Он так говорит потому, что у него солома вместо мозгов, – неодобрительно косится на него Кёхей, но мысленно соглашается.
Шизуо не говорит ничего. Он молча открывает дверь и заходит внутрь.
В помещении темно и удушливо пахнет ванилью. Комнатка кажется маленькой и вовсе не обжитой. Хейваджима нагибается, боясь удариться головой о слишком низкий потолок, неспешно проходит вглубь, внимательно оглядывая мрачное помещение. За ним идут уже немного осмелевшая Селти, Шинра, с любопытством ребенка разглядывающий размытые детали комнаты, почти не заметные в темноте, а Кадота переступает порог и неловко замирает, страшась идти дальше. Он хочет сказать, что подождет у двери, но у него не хватает смелости оборвать тишину, и он просто остается стоять на своем месте.
Всадница находит руками нечто, похожее на ручку двери, и тянет ее на себя. Та не поддается, и Стурлуссон на миг усомняется в своей догадке, но почувствовав, как к ее спине прижимается грудь Хейваджимы, как он наклоняет голову через ее плечо и кладет ладонь поверх ее собственной, тоже пробуя приоткрыть дверь, Селти снова приобретает уверенность. Шизуо мягко берет ее за плечи и отводит в сторону, чтобы затем одним резким движением корпуса выбить дверь из петель.
Шинра не замечает всего этого. В помещении слишком темно.
Байкерша входит внутрь комнаты, кажущейся еще меньше той, в которой они только что были, а Дровосек следует за ней. Безмозглое Чучело, среагировав на резкий звук ломающегося дерева, спешит за ними.
В маленькой комнатке спят, обнявшись, две похожие друг на друга темноволосые девочки.
Когда в первой комнате не остается никого, кроме Трусливого Льва, входная дверь резко закрывается, больно ударяя Кадоту по лопаткам. Кёхей едва не падает, испугавшись не на шутку, но кто-то чужой удерживает его, резким движением прижимая к закрытой двери. Кадота чувствует на своем лице сильную ладонь, закрывающую рот, а в следующее мгновение его отрезвляет холодное лезвие, коснувшееся подбородка.
Он не хочет думать о том, что его спасли одни лишь рефлексы, проснувшиеся где-то в глубине его прежнего Я.
Он не помнит, как ухватил противника за руку, выворачивая ее, как уши резанул хруст костей и резкий вскрик, как изумленно распахнулись янтарно-карие глаза прямо напротив лица Кадоты. Он валит своего поверженного врага на пол, и тот, пребольно ударившись головой, отключается. Шинра, неожиданно оказавшийся рядом, подносит к лицу мужчины свечу, и Кёхей прикусывает язык, думая, как спросить у Кишитани, где тот ее взял. Дрожащее пламя вырисовывает черты чужого лица, словно умелая кисть, выводящая масло на холсте. Оранжевый свет окрашивает острые скулы, тонкую полоску губ, рыжеватые пряди волос, обрамляющие лицо, и белые полоски бинтов, опоясывающие голову. "Злая ведьма", живущая в пряничном домике, оказывается обычным миловидным молодым парнем. Кто бы мог предположить?
Да тот же, кто отдал ему самому, прежде самому сообразительному и смелому среди своей компании, роль Трусливого Льва. Фантазия сказочников беспощадна к обыденности.
– Его знакомые звали его Чикаге, – говорит Шизуо, припоминая, как когда-то дрался с этим парнем.
Кадота поднимает лишенного сознания парня и относит его во вторую комнату, укладывая на постель.
– Зовут, – говорит он, когда ему кажется, что слово «звали» звучит так, как будто Чикаге уже умер.
Кёхей действительно знал его – пара слухов, пара встреч, пара взглядов – вот и вся информация, которая была известна ему о Чикаге, бывшем лидере одной из ветвей банды Босудзоку. Воспоминания о нем всколыхнула в Кадоте память прошлого мира, который они когда-то называли реальностью, и который сейчас казался таким ирреальным, таким ненастоящим. Каждого из них словно вырвали оттуда насильно, навязали новые цели, новую роль, новые правила. Проклятые правила Сказки, которых никто не понимал и которым все слепо подчинялись.
Он сам, и этот парень – тоже.
Маленькие Гансель и Гретель – напуганные, заплаканные, – с тоской смотрели на ложе, где без сознания лежал их похититель. Маиру и Курури – а именно так звали девочек когда-то, до начала Сказки, – выглядели вовсе не как пленники, и глядя на то, как они на прощание легонько прикасались к руке спящего Чикаге, никто из присутствующих не мог с уверенностью сказать, что на самом деле происходило между теми, кого они предвзято нарекли злодеем и жертвами.
Перед дверью их поджидала новая неожиданность. Маленький Принц, уверенно и напористо глядящий в глаза путников, и рыжий Лис, шустрыми черными глазками выискивающий в толпе двух близняшек. Девочки узнали лисенка, словно тот годами был для них самым близким из всех друзей, и ринулись к нему, прижимаясь к его мягкому меху. Лис ластился к ним, позволял себя гладить, тыкался мордочкой в их крохотные ручки, а Микадо изумленно глядел на эту идиллию, вспоминая, как долго Изая не позволял себя касаться самому Рюгамине.
С колкой ревностью в сознание Принца пришла мысль, что он слишком сильно привязался к Лису. И не жалел об этом.
Орихара просыпается в одной комнате с сестричками, не помня, как привел их к себе в квартиру. Он будит девочек и идет заваривать им чай, думая, что стоит купить для них пару билетов и отправить близняшек отдохнуть, скажем, в Грецию.
Так, на всякий случай.
* * *
В замке Снежной Королевы холодно и душно, так, что сердце сжимается в груди путников, всех, кроме Шизуо. А сильнее всего болит в груди Кишитани, у которого каждый шаг гулом отдается в голове, каждый метр, приближающий его к Королеве, к голове Дуллахан и разлуке с Селти, оставляет в его душе глубокие рваные раны, которые еще не скоро затянутся рубцом. Он уже знает, как должен поступить, и это знание каленым железом отпечатывается в его груди.
Ягири Намие обворожительно улыбается гостям своего замка. Величественная и прекрасная, словно высочайшие заснеженные горы, словно широкие и опасные океанские воды, Снежная Королева восседает на своем ледяном троне, а в ее ногах маленький Кай возится со льдинками, тщетно пытаясь сложить из них слово.
– Подойди ко мне, Элли, – голос Королевы эхом разливается по залу, и Селти покорно повинуется ему. Сказочница достает из-за трона голову Дуллахан, которую перед этим украла из офиса Изаи, и вручает ее ошеломленной Всаднице.
Стурлуссон некрепко сжимает пальчиками виски собственной головы, не в силах поверить, что глаза ее не обманывают.
– Туфельки, – добродушно говорит Королева. – Трижды стукни каблучками, девочка моя.
Шинра неверяще смотрит на свою возлюбленную, которая не удостоила его даже взглядом, и каждый удар хрустальных каблучков отзывается в груди Кишитани треском собственного разбитого сердца.
Раз.
Два.
Три.
Его любовь, его отрада, его смысл жизни исчезает в черном тумане, навсегда покидая его жизнь. Шинра смотрит на оставшиеся от его любви хрустальные туфельки, болезненно кривится, тяжело выдыхает и силится не заплакать от несправедливости.
Сказочница поднимается с трона, желая вернуть обещанное, поднимает пару хрустальных туфель и подходит вплотную к Кадоте Кёхею.
– Ты вернул свою смелость уже тогда, когда сразился с ведьмой Железного Леса, – доверительно говорит она, вручая Кадоте пару туфелек. – Верни их своей Золушке, Храбрый Лев.
Кёхей кланяется и покидает дворец, тогда как Королева подходит к Шинре и сочувственно кладет руку на его плечо.
– Ты обрел разум уже тогда, когда понял, что должен отпустить свою возлюбленную.
Кишитани не сдерживает слез, отдаваясь своему горю, и молча уходит.
Снежная Королева становится напротив Железного Дровосека, встречаясь глазами с его равнодушным взглядом.
– Что же будет с моим сердцем, Королева? – холодно спрашивает он.
Сказочница хмурит красивые брови и отворачивается от Шизуо, уходя в тень зала.
– Ты получишь его. Следуй за мной.
* * *
Хейваджима идет за ней в тень, а когда выходит – искренне изумляется увиденному. Королева сменила свое пышное ледяное платье на простой зеленый свитер и короткую юбку и теперь вела его за собой по светло-серому, непримечательному, ничуть не сказочному офису. Жестом она велела ему остановиться перед широкой аркой в тени коридора и остаться незамеченным чужому взгляду. Шизуо не смеет ее ослушаться.
Все, что раньше было знакомым и привычным, теперь казалось Хейваджиме искаженным и ненастоящим. Он не сразу догадался, что находится вне сказки, а в глубине светлой комнаты, прямо напротив него, сидит не его давний враг, к которому в силу отсутствия сердца Шизуо больше не ощущает ненависти, а ребенок, слушатель, которому эту сказку рассказывают на ночь. Вне сказки Хейваджима чувствует себя совершенно иначе – его переполняет надежда, он хочется остаться здесь, в естественном, спокойном мире, лишенном иллюзий и необъяснимых правил Сказочницы. Он просто смотрит в лицо Изаи, который ничего не замечает, и Шизуо искренне желает рвануться к нему и попросить остаться в этой вселенной навсегда.
Он бы так и сделал, но сердце, которое ранее руководило его порывами, больше ему не принадлежит.
Намие проходит мимо Изаи и оставляет на его столе тарелку с яблоками.
Это прозрачный психологический трюк – все яблоки в тарелке зеленые, а одно, верхнее, – ярко алое, спелое, привлекающее внимание. Орихара поднимается с кресла, обходит офисный стол и берет яблоко в руки. Он опускает взгляд на ядовитый плод в свой ладони и еще не знает – чувствует, что делает неверный шаг. Его сердце бешено колотится об ребра, напуганное, обезумевшее, понимающее, что это его последние удары. Но Королева не была бы Королевой, если бы не знала, что Изая не возьмет из ее рук яда. Поэтому и создала собственными чарами чувство необходимости и неизбежности, которое тяжелой печатью возложила на волю Орихары.
Намие подходит к нему и настойчиво заглядывает в алые глаза. Изая послушно подносит яблоко к губам и откусывает кусочек.
Ядовитый плод выскальзывает из враз ослабевших пальцев и с тихим стуком падает на пол. Ягири хватает обессиленное тело за грудки, и Орихара торопится поймать ее взгляд своими напуганными, полными ужаса глазами, хочет попросить помощи, попросить Намие спасти его жизнь, но едва заглядывает в глаза своей подчиненной, понимает: он не жилец. Ягири смотрит радостно, безумно, а Изая – опечалено и смиренно, понимающе, неодобрительно, словно отец, разочарованный поведением своего ребенка. Намие, ошалевшая от своей удачи, трясет тщедушное тело, восклицая:
– Умирай, умирай скорее, Орихара! – она весело смеется, силясь донести до свой жертвы всю свою радость и ненависть, но Изая словно не слышит – ему тяжело бороться с холодной резкой болью, высасывающей из него жизненные силы. – В моей сказке больше не должно быть антагонистов. Ты всем сделал плохо, Орихара, все будут рады твоей смерти, так умирай же, Изая, умирай!..
Королева разжимает руки, и Орихара бездыханным падает на пол.
– Сказка окончена, Белоснежка, – Сказочница наклоняется к мертвому телу и коротким движением ладони опускает его веки. – Теперь ты можешь уснуть.
Шизуо пораженно смотрит на мертвую Белоснежку. Иллюзия прошлого, реального мира рассыпается перед ним, словно пепел на ветру, и Хейваджиму захлестывает тяжелое чувство неизбежности и безнадеги. Королева обходит труп и поворачивается к Железному Дровосеку, пронизывая его холодным, ледяным взглядом, проникая им в самую глубь Шизуо и замирая снежным комом там, где должно было быть сердце.
– Забирай его и унеси в заснеженную пещеру под дворцом. Гномы позаботятся о его захоронении, – произносит она тоном, не терпящим возражений. Хейваджима послушно подходит к мертвому Орихаре и подхватывает его на руки, после чего поворачивается и несмело заглядывает Сказочнице в глаза, пытаясь найти в них милосердие.
– А как же мое сердце? – со страхом спрашивает он. Королева ухмыляется горько и зло, вынося немилостивый приговор.
– Ты вернешь свое сердце только тогда, когда научишься любить. А до того момента ты просидишь в пещере, сторожа гроб Белоснежки.
Шизуо изумленно охает, неверяще глядя в глаза Снежной Королевы, и наконец оценивает ее иронию.
Как он сможет полюбить того, к кому прежде чувствовал одну лишь ненависть?..
Железный Дровосек опускает голову и покидает офис, возвращаясь в горький мир сказки, который не оставил ему надежды.
* * *
Маиру и Курури тихонько посапывают во сне, привалившись друг к дружке на удобных креслах в салоне самолета. Изая не просчитался, доверившись предчувствию, и успел уберечь тех, кто был ему дороже всего, от собственной участи. Утром девочки проснутся уже в Афинах и сразу, как прибудут в аэропорт, позвонят своему брату.
Но он не ответит им.
На окраине сказочного мира в пышном снежном сугробе сокрыт вход в пещеру, внутри которой на широких серебряных цепях подвешен хрустальный гроб. В нем, словно совершенная, неживая фарфоровая кукла, покоится безвременно почившая Белоснежка. Гномы хорошо потрудились над ее обликом: привычный офисный наряд сменила шелковая белая мантия, вытканная лучшими швеями, волосы, что и прежде были чернее воронова крыла, в контрасте с гладкой, белой, словно снег, кожей, казались и вовсе чернее глубочайшей ночи. А капля ядовитого яблочного сока так и осталась на застывших губах Изаи, окрашивая их в алый, словно свежая кровь, цвет.
Над гробом, неподвижный и беспристрастный, возвышается Железный Дровосек – вечный сторож могилы Белоснежки.
Кишитани Шинра – Чучело, обретшее разум, – более не знал покоя. Оставшись в одиночестве в пустом жилище, он не подпускал никого к себе, зарывшись в старые фотографии и рисунки неизвестного художника, изображавшего Дуллахан без головы. Однажды Кадота желал навестить его, но лишь увидел Шинру, припорошенного пылью и снимками пропавшей возлюбленной, не смог даже заговорить с ним. Он так и оставил его – в пустой иллюзии воспоминаний, среди которых Кишитани вновь терял свой разум.
Сам Кёхей, едва обрел храбрость, помчался к своей ненаглядной Золушке, желая вручить ей подаренные Королевой хрустальные туфельки. Но так и не исполнил своего желания. Лишь с горечью смотрел на то, как Карисава прижимает к себе Уолкера и с непередаваемой радостью целует его губы.
Кадота оставил туфельки в квартире Эрики, пока ее не было. Больше он не мог видеть ни ее, ни Юмасаки.
Храбрый Лев приходит в пещеру, где похоронена Белоснежка, и встречается с холодным, как все льды Снежного Королевства, взглядом Хейваджимы.
– Ты так и не обрел сердца, Шизуо? – спрашивает он, обходя гроб со стороны, и с горечью вглядываясь в красивое лицо Орихары.
– Нет, – отвечает ему голос, лишенный чувств.
– В этой сказке никто не остался счастливым, – выдыхает Кадота, опуская руку к лицу Изаи, поглаживая его скулу и запуская пальцы в черные вихры волос.
– Кроме самой Королевы.
Кадота ничего ему не отвечает. Лишь молча соглашается.
– Кому-то придется довести сказку до конца. Сказка не исчезнет, пока ее не закончишь, верно, Кадота?.. – в голосе Охотника нет надежды, но есть нотки, принадлежавшие когда-то настоящему Шизуо – человеку, которого Кадота знал до Сказки.
Кёхей еще несколько секунд любуется лицом Орихары, которое украсила смерть, а затем наклоняется и целует алые, словно кровь, и холодные, словно лед, губы.
Изая не просыпается. Изая больше никогда не проснется. Смерть ревнива и не отпускает тех, кого она забрала.
* * *
Маленький Принц опечален так, как прежде никогда не был.
Уже несколько недель он не видел своего Лиса и ужасно скучал по другу. Микадо боялся, что Лис оставил его, так как ему надоело общество Принца, и все время утешал себя тем, что наверняка у Изаи были свои, более важные причины. Что-то произошло в его лисьей жизни, и он, повинуясь обстоятельствам, не мог навещать Рюгамине в эти дни.
И в следующие.
И еще несколько недель.
Так сильно, как Маленький Принц скучал по Лису, он не скучал ни по кому. Даже по своей Прекрасной Розе.
* * *
Возможно, когда-нибудь все изменится.
Возможно, когда-нибудь Шизуо решится и вдохнет жизнь в бездыханное тело Белоснежки.
Возможно, когда-нибудь Кадота расскажет Маленькому Принцу о том, что его друг давно спит мертвым сном. Когда-нибудь сердце Микадо разорвется от горя, и он найдет в себе силы посетить пещеру, которая стала последним пристанищем Орихары.
Возможно, Шизуо, отчаявшийся и больше не питающий надежды вернуть свое сердце, тяжело вздохнув, пропустит Принца внутрь и позволит ему поцеловать Белоснежку, тем самым лишив себя шанса когда-либо вернуть себе способность любить.
Возможно, Шизуо встанет на его пути, готовый защищать вечный покой Орихары, и никто не знает, чем в таком случае окончится их схватка. Потому что сильнее непоколебимости человека, лишившегося сердца, может быть только решимость человека, потерявшего друга.
Возможно, они убьют друг друга, сражаясь каждый за свою мертвую надежду. Возможно, отчаяние Микадо придаст ему сил, и он, одолев Охотника, оживит мертвый дух Орихары Изаи. Возможно, у него найдется мудрость, с которой они одолеют Снежную Королеву.
А может, и нет.